-Поверь, по случаю твоего отъезда – слез не будет.
-А сейчас, после нашей плодотворной беседы, нам всем следует разойтись по комнатам и отдохнуть, - предлагает Сергей Маратович. На сегодня, я думаю, хватит перекрестных допросов, не забывайте, что завтра опять приедет следователь и займется тем же.
читать дальше-Неплохая мысль, - откликается Людмила Михайловна. Тем более,
что мне надо еще приготовить спортивный костюм для Филиппа. Если его завтра отпустят из больницы, мальчику надо во что-то переодеться.
-Я Вам помогу, - как-то робко говорит Рита.
-Я сама справлюсь, - отклоняет Зиборова предложение Марго, - а вот завтра тебе следует поехать вместе со мной в больницу.
-Я и сама хотела Вас об этом попросить.
-Ну, вот и прекрасно. А теперь всем спать! – командует хозяйка дома, и все послушно расходятся из гостиной.
Я чувствую, что устала и с удовольствием предвкушаю удобную постель, но в дверь раздается тихий стук.
-Наденька, я буквально на две минуты, разрешите? – слышу я голос Антона Викторовича.
-Да, входите, пожалуйста.
-Я просто хотел узнать: неужели ты считаешь, что Славик действительно был прав?
-Имеются в виду его подозрения в отношении работы агентств?
-Да.
-Я в этом убеждена. Достаточно ознакомиться с документами за последний год, чтобы убедиться в том, что сорвалось более пятидесяти сделок на очень приличную сумму. Думаю, что и следствие придет к такому же выводу.
-А почему вы считаете, что следствие этим будут заниматься?
-Антон Викторович, мы же только что обсуждали этот вопрос. Злоупотребления на фирме могут являться мотивом убийства
-Вы подозреваете кого-то конкретно? – от волнения Горлов начинает называть меня на «Вы».
-В чем, в убийстве или в махинациях на фирме?
-Ага! Значит, и Вы считаете, что это может быть делом рук разных людей?
-Я допускаю такую мысль, но, если Вы хотите знать мое мнение, то уж лучше признаться в хищении, чем навлечь на себя подозрения в убийстве.
-Странно, что, что ты мне об этом говоришь, да еще в таком тоне, - по-видимому, несколько успокаивается Антон Викторович. – Я могу поклясться, что не имею отношения ни к тому, ни к другому.
-А зачем Вы ко мне пришли? Не потому ли, что Вас что-то напугало сегодня вечером?
-Не знаю, что тебе пришло в голову, но уверен, что всему есть объяснения.
-Я разделяю Ваш оптимизм, а теперь, Антон Викторович, прошу меня простить, но я очень хочу спать.
О, да, конечно. Извини, что я тебя побеспокоил своими глупостя-ми. Спокойной ночи, Надюша.
-И Вам крепкого сна.
Я засыпаю с мыслью о том, что я дала Горлову возможность принять правильное решение.
Наступает утро следующего дня. После посещения ванной, я спускаюсь на первый этаж. Навстречу мне из кухни выходит Веня с подносом в руках. Поприветствовав его, я интересуюсь:
-На мою долю кофе хватит?
-Конечно, в библиотеке только Анаида и Сергей Маратович. Хо-зяйка с Ритой уехали в больницу, а повез их Горлов.
Женечка еще не появлялась?
-Может, она после вчерашних разоблачений, никого не хочет ви-деть?
-Не думаю, Женя не из тех, кто может сгореть от стыда, скорее всего она просто отсыпается.
Мы с Вениамином входим в библиотеку в тот момент, когда Шу-лепов с упреком говорит Анаиде:
-Ну, как тебе в голову такое пришло, ведь он был моим единственным ребенком!
-Выпейте кофе и сделайте перерыв, - советует повар, - а то прямо с утра начинаете выяснять, кто, в чем виноват.
-Просто я сказала Сергею, что теоретически у него была возмож-ность попасть в кабинет, пока Люда была в туалете, пожимает плечами Анаида.
-А я вот допускаю мысль, что никуда Людмила их своей спальни не выходила, а про туалет придумала, чтобы лишить меня алиби, - возражает Сергей Маратович. Но даже если это правда, то должно быть ясно всем, что я не поднял бы руку на своего ребенка.
-О, Славик не был мальчиком, и он прекрасно тебе это продемонстрировал, - настаивает на своем Горлова.
-Да, он был немного дерзок. Мне, разумеется, это было неприятно, но за это не убивают. Как ты не понимаешь, что смерть Славика поставила точку в моих отношениях с Людмилой? Теперь она совершенно не хочет со мной разговаривать, как будто я действительно в чем-то виноват. А ради примирения с ней я готов был терпеть любые выходки сына.
-Понятно, понятно, - улыбается Анаида. – Еще Николай второй говорил, что лучше десять Распутиных, чем одна истерика императрицы. А я вот о чем думаю: если замок ящика, в котором хранилось оружие, сломан, значит, убийца тщательно готовился к преступлению. Но почему он не боялся, что пропажа оружия будет кем-то обнаружена? Что скажешь, Надя?
-Есть несколько вариантов объяснения этого факта, - размышляю я вслух. – Из-за массивной столешницы трудно увидеть, что сломан замок в верхнем ящике, если специально не присматриваться. А, может, оружие и не покидало своего места.
-Нет, - сомневается Веня. – Вряд ли бы Славик сидел и смотрел, как кто-то достает пистолет из стола.
-Он мог доверять этому человеку, - предполагает Сергей Маратович.
-А это означает, что это был не ты, - усмехается Анаида. Да нет, я совершенно уверена, что оружие было в руках у убийцы, когда он вошел в кабинет. Сами подумайте: кто бы это ни сделал, у него было очень мало времени. В любой момент кто-нибудь мог пройти по коридору или даже зайти в кабинет. Преступнику вообще повезло, что его никто не видел. Не мог же он знать, что я поднимусь в свою комнату за накидкой, а Люда выйдет в туалет, да и любой из нас мог запросто отправиться к себе в комнату.
-Ты хочешь сказать, что убийца зашел в кабинет, застрелил Славика, оставил там мою ручку, твой бисер, платок Людмилы Михайловны и быстро ушел? - уточняю я.
-Вот именно, кроме того, что он бросил на ковер брелок и зачем-то испачкал воротник рубашки Славика помадой Женечки. Только я не могу понять, зачем он унес с собой тюбик этой самой помады.
-Наверное, очень спешил, волновался. Среди нас же нет киллера, который каждый день выполняет такую работу – другого объяснения у меня нет, - развожу я руками.
-Будем надеяться, Надя, что в этом ты права, - говорит Веня.
- Очень неприятно думать, что живешь под одной крышей с убийцей-профессионалом.
-Можно подумать, что рядом с обыкновенным психом, можно себя чувствовать в безопасности, - иронизирует Анаида. - Но одно ясно – если бы преступнику зачем-нибудь был бы нужен тюбик с губной помадой, он бы не выбросил его в мусорное ведро. Поэтому я с Надей согласна, он прихватил помаду из кабинета случайно.
-Мне не совсем понятно, почему вы, говоря о преступнике, пред-полагаете, что это был именно мужчина. Можно подумать, что женщина не может выстрелить в человека из браунинга с расстояния меньше метра. Нет, эту загадку надо решать с другого конца!
-Интересно с какого? – заинтересовалась Анаида его предложением.
-Раз почти у всех была возможность для совершения убийства, надо понять, кому это было выгодно.
-Это, как раз сложнее всего, - говорю я, - иногда мотивы не лежат на поверхности.
О, кто-то приехал, - поспешно встает Веня с кресла, услышав звонок у входной двери.
Мы следуем за ним в прихожую.
На пороге – Людмила Михайловна и Рита, за ними следует Горлов, который помогает передвигаться Филу. Видно, что парню еще больно становиться на левую ногу.
-Его отпустили домой под наше честное слово, - улыбается Люд-мила Михайловна. – Я гарантировала врачам, что уход за ним будет обеспечен.
-Не волнуйся, мама, - перебивает ее Филипп, я же не тяжело больной. Просто медики перестраховались – заставили расписку писать.
-Привет, Фил, - раздается с лестницы голос Жени, - рада, что ты поправился, но боюсь, что расписка не единственная бумажка, которую тебе придется подписать. Именно поэтому тебя и забрали из больницы, наверное. Ты просто так ничего не подписывай – поторгуйся, мой тебе совет.
-О, Женечка, я не сомневаюсь, что в делах торговли у тебя боль-шой опыт, - отвечает ей Филипп.
-А! Твои родственники уже успели просветить тебя на мой счет?
Тем лучше! Может, ты теперь сумеешь преодолеть свою робость в от-ношениях с женщинами. Хочешь, я помогу тебе добраться до твоей комнаты и побуду с тобой? Глядишь, в моем обществе, ты забудешь о своей раненной ножке.
-Это же надо быть такой беспардонной! – всплеснула руками Зиборова. – Женя, я запрещаю в этом доме подобное поведение.
-Да она же пьяная! – догадывается Анаида, - смотрите, ее даже покачивает.
-А что тут такого страшного? – улыбается Женя, - вам что, водки жалко? Может, мне противно на вас смотреть без допинга. А вот выпила пару глотков, и вы мне кажетесь не такими лицемерными, как на самом деле.
-Объективная реальность – это бред, вызванный недостатком алкоголя в крови, - смеется Фил. - Пей, Женя, если тебе так легче совесть успокоить.
-Зря ты думаешь, что у меня тяжело на душе из-за того, что я тебя обдурила, милый Фил. – Что из того, что мне не семнадцать лет, и у меня нет папы с толстым кошельком?
-Женя, да ни у кого нет и тени сомнения, что ты врешь каждый божий день, - ласково говорит Анаида, - но возможно, убивать тебе приходится реже?
-Вот это слова женщины, у которой совесть совершенно чиста, - с сарказмом замечает Женя. Не доводи меня, Идочка, а то мне в голову может прийти мысль о том, что не я одна в этой компании способна обмануть ближнего своего.
-Да кому интересно, о чем ты можешь подумать, - усмехается Горлова. – Может в вашем элитном салоне такие личности есть, но здесь я их не вижу. Тебе придется подождать, пока приедет Борис Борисович. Возможно, ему и будут интересны твои откровения, хотя я в этом сомневаюсь – он же не работает в полиции нравов, - с этими словами Анаида Жоржевна, гордо вскинув голову, удаляется в сторону библиотеки.
Наблюдая за перепалкой Идочки и Жени, я не обратила внимания на то, что Людмила Михайловна, Шулепов и Рита уже помогли Филиппу подняться на второй этаж.
В холле остались только я, Веня и Женечка на лестнице.
-Знаешь, дорогая, - обращается к ней Вениамин, будет лучше, если ты отнесешь в бар, оставшуюся водку. Скоро действительно приедет Борис Борисович, а ты не сможешь и двух слов связать.
-Венечка, золотой мой, - ты обо мне слишком хорошо думаешь – в бутылке уже почти ничего не осталось. Половину я выпила еще вчера в качестве снотворного, а вторую сегодня вместо кофе употребила.
-Кофе тебе никак не помешает, я тебе сейчас его принесу, - гово-рит Веня и отправляется на кухню.
-Что ты себе позволяешь! – теперь за Женю берется Горлов. Скоро нам всем можно будет уехать отсюда. Неужели так трудно, хотя бы это время, вести себя цивилизованно?
-Да пошел ты со своими нотациями! – уже не сдерживает себя Женя, - лучше иди и следи за своей женой, а мне нечего мораль читать.
-Очень грубо и очень глупо! – обиженно говорит ей Антон Викторович и уходит в библиотеку.
-Надоели вы мне все! – продолжает бушевать Женя. – Корчите из себя святых, а у каждого, наверняка, в шкафу свой скелет есть. Или, как ты говорила, Надя, своя печать, за которой человек прячет свои тайны?
Ты думаешь, я не понимаю, что убийство повесят на меня? А я Славика не убивала. Он мне даже нравился, если хочешь знать. Я лично думаю, что это Ритка во всем виновата.
-Чем же Рите выгодно ее вдовство? – удивляюсь я. – Она теперь станет матерью – одиночкой, а это не слишком привлекательная пер-спектива.
-Ты, Надежда, забываешь, что убивают не только ради выгоды. Это можно сделать из мести или ревности. А Риточка ваша психопатка. От таких все, что угодно можно ожидать.
-А разве у Марго были основания для ревности?
-Наверное, были. Когда у тебя такой муж, как Славик – нужно быть начеку. Конечно, Маргарита очень красивая женщина – этого я не отрицаю, но ее единственный недостаток в том, что жена. А мужчинам всегда хочется чего-нибудь новенького или старенького. Поверь мне, я в этих вопросах разбираюсь. А, кроме того, беременные жены иногда вызывают в мужьях брезгливость – вот они и ищут развлечения на стороне.
-Женя, на что ты намекаешь? Мне почему-то кажется, что ты говоришь меньше, чем знаешь. Не хочешь со мной пооткровенничать?
-О чем? Ты что думаешь, что я знала Славика до приезда сюда? Это полная чушь! А вот тебя он сам позвал, к тому же вы знакомы давно.
Может, все твои рассказы о документах и фирме придуманы для отвода глаз. На меня Славик, как на женщину, внимания не обращал, а это значит, что он мог развлечься здесь еще с кем-нибудь. Самой подходящей фигурой для этого являешься ты, Наденька.
-Ты даже не допускаешь мысли, что Славик любил Риту, и никакая другая женщина ему не нужна?
-Ну, может быть, он и был таким остолопом, и я на его счет ошибаюсь.
-В отношении меня и моих отношений со Славиком ты тоже оши-баешься.
-А это не имеет значения. Все равно получается, что ни ты, Надя, ни Рита не могли его убить, если только вы не сговорились. Риткино алиби ведь держится только на твоих словах.
-Не только. Она же в это время на Филиппа орала – это все слышали. А твое, Женя, алиби может подтвердить только Фил. Он лежал раненный в холле и обязательно заметил бы тебя, если бы ты пошла на второй этаж.
-Я знаю, что ты сейчас скажешь, - перебивает меня Женя, – я и Филипп тоже можем состоять в сговоре, правильно?
-Теоретически такое возможно, но давай не будем толочь воду в ступе. Иди, умойся, выпей кофе и приходи в библиотеку. Скоро уже пожалует Дымчук.
Женя неохотно отправляется к себе в комнату, а я заглянула на кухню, чтобы узнать у Вени, не нужна ли ему помощь.
-Надя, если тебе не трудно, сходи к Филиппу, спроси, что ему приготовить, а я пока подам завтрак в библиотеку.
Я стучу в дверь, хотя она приоткрыта, и получив разрешение, вхожу комнату к Филу.
-Привет, хорошо выглядишь, нога еще болит?
-Немного, когда я пытаюсь ходить. Надя, я хочу тебя поблагода-рить. Если бы не ты – еще неизвестно, чем бы все закончилось. Врачи сказали, что рана не опасная, но глубокая, а из-за потери крови я мог даже умереть. Так что я тебе жизнью обязан.
-Не мне, это Женя крик подняла. Она же тебя и перевязывала, если ты помнишь.
-Конечно, я все помню – я же не терял сознания. Просто мне было очень больно и страшно. А где Женя – продолжает злоупотреблять? Мне мама рассказала, что Женечка не девушка моей мечты, но меня это не шокирует. Я бы и ее хотел поблагодарить.
-Она сейчас приводит себя в порядок, а позже обязательно зайдет тебя проведать.
В комнату сына заходит Людмила Михайловна:
-Что, Надя. Решила навестить нашего больного?
-Да, а еще Веня меня попросил узнать, что приготовить Филиппу.
-Я сейчас этим сама займусь, - говорит Зиборова, - а тебя, Надю-ша, я попрошу объяснить Филу, какое заявление от него требуется.
Когда Людмила Михайловна ушла, я по предложению Филиппа расположилась в кресле, и стала отвечать на его вопросы.
-Надя, мне мама сказала, что если я подпишу заявление о примирении с Ритой, то ее не будут судить. Это правда?
-Да, твое ранение оказалось не тяжким, поэтому такая возможность есть.
-Ритка сегодня в больнице просила ее простить, даже плакала. Но я ей не верю. Ей не меня, а себя жалко. Ты видела ее глаза, когда она в меня нож запустила? Да она меня и убить могла.
-Филипп, ты же сам ее спровоцировал - сколько ты ей гадостей наговорил за два дня. А она в положении, женщины в таком состоянии не всегда ведут себя адекватно. А еще ты что-то сказал о ребенке, если верить Марго.
-Вообще-то мог сказать, что-то грубое – я же пьяный был, но все равно нельзя же бросать в человека клинок. А потом, когда она увидела, что попала им в меня, то просто ушла в гостиную. Даже на помощь никого не позвала. Мне повезло, что Женя вовремя вернулась в дом, а иначе я бы кровью истек.
-Ты не прав. Я была в тот момент в гостиной. Рита, как только влетела в комнату, сразу упала в обморок, хотя пыталась что-то мне сказать. Я ее еле-еле в чувство привела. Она сразу рыдать начала и очень сожалела, что ранила тебя.
-Нет, это она из-за смерти мужа так убивалась.
-В тот момент об этом еще не было известно.
-Мама настаивает на том, чтобы я подписал это заявление. Я ей возражать не буду, но я хочу знать точно, что Марго не имеет отношения к смерти брата.
-А у тебя есть основания ее подозревать?
-Наверное, нет. Но у нее такой взрывной характер, что она может сначала сделать, а потом подумать.
-Знаешь, Фил, судя по всему, убийство Славика было очень хорошо обдуманно и спланировано.
-Тогда это точно не Ритка! Надя, ты мне расскажешь все подробности?
-Позже, а сейчас скажи мне, Рита умеет пользоваться компьюте-ром?
-Никогда не видел, хотя дома у них ноутбук есть.
-А кого твой брат называл «Юшей», не знаешь случайно?
-Вообще-то Славик любил давать людям странные имена, но при мне он так никого не называл.
Даже в комнате Филиппа я слышу, что пришел Дымчук и его бригада.
-Филипп, мне надо идти.