Мэил.ру вообще охуел! Исчезли все приложения. В почтовый ящик невозможно зайти.

Уважаемый пользователь!
При работе с почтовым ящиком произошла ошибка сценария.
Пожалуйста, попробуйте повторить попытку входа в почтовый ящик. По другому сценарию?
Если повторная попытка окажется неудачной, сообщите имя открываемого Вами почтового ящика и полный текст данной ошибки в Службу поддержки пользователей почтовой системы Mail.Ru, а также подробно опишите совершенные Вами действия. Проснулась, сходила в туалет, включила компьютер...
Приносим извинения за доставленные неудобства.

Про внука Розы я слушаю давно. Это для него, чтобы отмазать мальчика от армии, продали квартиру Розы. Потом я слушала, что он встречается с хорошей девочкой, бывшей одноклассницей. Потом успокаивала Розу, когда та выяснила, что хорошая девочка остается на ночь в доме ее сына и даже (О, Боже!) спит с ее внуком:
- Роза, когда мальчику и девочке по 25 лет, нельзя надеяться, что под словом "встречаются" подразумеваются свидания в парке и совместные походы в кино.
Затем, Костик расстался с хорошей девочкой. Девочке пора была замуж, а Костику жениться было не пора. Роза убивалась:
- Это теперь он будет по чужим постелям таскаться!
- Роза, он большой мальчик. И если он встречался с девочкой год и она не забеременела, то, видимо, он знает как предохраняться.
Сегодня Роза рассказала о новой "беде":
- Костик встречается с проституткой!
- Роза, а Вы уверены, что она проститутка или это фигура речи?
- Проститутка! У нее много мужчин было. И у нее есть ребенок!
- Она и деньги за услуги берет?
- А на что же они тогда живут?! Костик уже семь месяцев не работает.
- Может быть, существуют другие источники дохода, кроме проституции?
- Эта проститутка сказала нашей соседке: "Вот Костик усыновит ребенка и я буду спать с кем захочу!"
- Роза, а Вам не кажется странной такая откровенность с соседкой? И в чем корысть этой "поститутки"? Зачем ей замуж за Костика?
- Чтобы алименты платил 18 лет!
- Поверьте, Роза, Костик далеко не завидный жених. У него нет своего жилья. Он не работает и работать не хочет. Денег у него тоже нет. На какие такие огромные алименты может расчитывать эта женщина?
- Ооооо! Она хочет войти в хорошую семью!
- А семья Костика богата? Влиятельна?
- Да какое богатство? Сын работает хирургом, получает 12 тысяч рублей. Невестка пыталась возить вещи из Турции, что-то у нее не получилось...
- А в чем тогда привлекательность семьи, в которую стремится "проститука"?
- Это интеллигентная семья!!!
- Интеллигентность на хлеб не намажешь. Корысть в чем? Вот что я Вам скажу: если эта женщина корыстна, то расчитывать ей не на что. Если у них чувства, то надо радоваться, что Костик нашел вторую половину.
- А если он на ней женится? Когда он приходит домой, невестка потихоньку проверяет его паспорт: вдруг там уже ШТАМП!
- По-моему, Костик не католик. Женится, не уживется - разведется. Что он теряет? Девственность?
- И будет АЛИМЕНТЩИК!
- Да кто Вам сказал, что жениться на женщине с ребенком - это обязательно усыновлять ее ребенка? Не захочет - не усыновит. А захочет, если у ребенка нет отца, без его согласия усыновить нельзя, значит будет платить. Когда-нибудь. Если будет работать. Кстати, если эта женщина действительно проститутка, то, зная желание Костика работать, всей семье повезло. По крайней мере, она его кормить будет, а не мама с папой.

Роза осталась переживать о личной жизни внука. А мне странно. Ладно, Роза, ей 87 лет. Но всю историю она знает со слов сына и невестки по телефону. Значит, и они тоже считают, что у кого-то есть корысть захомутать бездельника Костика и "войти в хорошую семью". Двадцать первый век, блин!

Ваша профессия в дайри

Ваше имя Итак, вы - дайри-модератор

все гадания на aeterna.ru

Пишет  Бубиноа:

А потом Марк говорит "В Герцлии делали окно в туалете на всю стену. Интересное решение. Давайте и Вам так сделаем!"
Давайте, окно на всю стену, две двери... а срать мы будем бегать во двор!

URL комментария

Квартиру, которую я сняла, я нашла через маклерскую контору Ашера и Полины. Полина, которой тогда было 46 лет, выглядела на 35. Постоянный избиратель партии "Авода", она была ярая сионистка. Как ни странно это звучит. Для нее в Израиле было все хорошо. Жаркий климат - "тепло!" Шум самолетов, взлетающих с военной базы в Кирьят-Малахи - "наши мальчики тренируются." Запах коров из мошава, который вплотную прилегал к городу - "наши коровки купаются." Может потому, что я чувствовала примерно тоже самое, но еще не могла сформулировать, мы с Полиной понравились друг другу. Квартира была абсолютно пустая. Надо было покупать все. Ашер и Полина свозили меня в киббуц, где я купила довольно дешево всю бытовую технику: холодильник, стиральную машину, микроволновую печь и газовую плиту. Чайник я получила в подарок. Нужно было купить мебель. В Кирьят-Малахе не было большого выбора мебельных магазинов. И я поехала в торговый центр на Цомет Биллу. Цомет - означает перекресток, то есть торговый центр находился не в самом Биллу, а возле. Какой автобус туда идет, мне сказали. И посоветовали спросить, где мне нужно выходить. Я не знала, что об остановке принято спрашивать водителя, и спросила сидящего рядом со мной мужчину. Он не был уверен и спросил водителя через весь автобус. Водитель кивнул, мол, скажет. А пассажиры вступили в дискуссию о том, где же мне лучше выйти, что бы было ближе к торговому центру. Автобус разделился на два лагеря, страсти накалялись. Я сидела тихо и надеялась на водителя. Когда подъехали к нужной остановке, пассажиры, наконец, пришли к консенсусу и стали вопить: "Геверет, выходи, твоя остановка!" У меня мелькнула шальная мысль, что если я сейчас не выйду, то меня просто выбросят из автобуса. Зря что ли спорили всю дорогу?! Решив не искушать судьбу, я вышла. В торговом центре я купила диваны, шкаф, мебель для подростковой комнаты, стол и стулья, а также люстры. Люстры я забрала, а мебель должны были вскоре привезти. И действительно, назавтра привезли все, кроме стола со стульями. Я позвонила в магазин и сказала, что я - новая репатриантка, купила стол и стулья, уже пятница, а меня нет стола для субботы. Через два часа стол и стулья доставили. Квартира приобрела жилой вид. А вот спальню себе я не покупала. Когда я только перенесла в квартиру свои вещи, а их-то было всего две сумки, в дверь позвонили. Это были соседи по лестничной клетке. Подозрительно озираясь по сторонам, они шепотом спросили: "Новая репатриантка?" "Да,"- говорю. "А спальня у тебя уже есть?" "Нет," - говорю. "Мы тебе сейчас принесем, только ты никому дверь не открывай!" Вся семья стала перетаскивать мебель ко мне в квартиру. Дети носили ящички и полочки. Установив мне спальню, соседи расслабились и, пожелав мне легкой абсорбции, ушли. Я осталась в легком недоумении от их странного поведения. Вскоре пришло объяснение. Почти все соседи, узнав, что в их доме поселилась новая репатриантка, спрашивали меня: "А шкаф у тебя есть?" Или "А письменный стол тебе не нужен?" И услышав, что "есть" и "не нужен", огорчались. Ведь это была такая возможность избавиться от еще хорошей, но ненужной мебели! Так что, соседи по лестничной клетке, пользуясь территориальной близостью, опередили всех.
Вскоре начался ульпан. Это курс иврита, который оплачивает государство для новых репатриантов. Ульпан длится полгода и полгода государство выплачивает "корзину абсорбции": деньги на еду, съем жилья, приобретение электротоваров. Таким образом, позволяет не бросаться на поиски работы сломя голову, а выучить язык, чтобы более успешно влиться в израильское общество.
Переподавала у нас в ульпане ивритоговорящая учительница. Здесь такая практика распространена. Учительница не знает ни слова по-русски или по-испански, например. Ведь в ульпане сидят выходцы из разных стран. Учительница объясняет ивритские понятия на иврите, повторяя по нескольку раз разными словами. Так учишься понимать речь, а не отдельные слова. Нашу учительницу звали Хана. Она была религиозной. И она была красавицей. Ухоженная, без единой морщинки, во вкусом одетая. Когда я узнала, что у нее восемь детей, я была в шоке. Когда кто-то из учеников не мог уловить, что Хана пытается сказать, она рисовала. А так как, художница из нее была еще та, то это добавляло веселья в нашу учебу. Однажды Хана нарисовала у меня в тетради английскую булавку. Спустя какое-то время, я забыла об этом рисунке, а когда открыла тетрадку, очень удивилась, кто мог нарисовать мне в тетраде член, да еще так подробно?
Иврит у меня шел неплохо. Возможно, потому, что я уже пыталась учить его самостоятельно. Возможно, потому, что язык уже не деревенел от ивристких слов, так как я привыкла произносить брахот (благословения). Меня угнетало, что мыслю я на несколько порядков сложнее, чем могу выразить свои мысли словами. Я набирала словарный запас. На маленьких разноцветных листочках я писала с одной стороны слово на иврите, а с другой - по-русски. Потом перемешивала и по вечерам часами крутила листочки, заучивая слова. Эти листочки я не выбросила.
Когда ульпан был закончен и экзамен сдан, я решила выбираться из Кирьят-Малахи. Я купила квартиру в Ашкелоне. После Малаховки Ашкелон мне уже казался большим городом. Но к Кирьят-Малахи я испытываю нежные чувства, это как вторая родина. Моя теплица. Но мне пора было начинать самостоятельную жизнь в Израиле.

Вот так, если откинуть все промежуточные звенья, то на вопрос: "Почему ты оказалась в Израиле?" я могу ответить: "Потому что, в школе № 95 грязные стаканы."

запись создана: 29.05.2009 в 00:54

Район ХАБАД представляет из себя религиозный район Кирьят-Малахи. Основное население - русскоговорящие, вернувшиеся к религии, как здесь говорят, "вернувшиеся к ответу". Возможно, эта специфика сыграла со мной злую шутку. Но об этом позже. Самой известной там личностью был Шолом-Бер Горелик. Он был из алии (волны репатриации) 70-х. Была ли у него какая-то должность, я не знаю, но главным был он. Вот Шолом-Бер и пригласил нас на колективную бар-мицву. Бар-мицва - это праздник совершеннолетия еврейского мальчика. Когда ему исполняется 13 лет, он считается достаточно взрослым, что бы принять на себя все заповеди Торы. Мальчик становится мужчиной. В этот день его вызывают к чтению Торы. А родные устраивают большой праздник. В день нашего приезда было несколько таких именинников. И праздник устроили общий. Нас посадили за столики. С нами за столом сидели две женщины, то ли бухарские, то ли кавказкие еврейки. Когда торжественная часть закончилась, мужчины вышли танцевать. Женщины хлопали и улюлюкали. Две наши соседки полностью заглушили меня. В ростовской школе была завуч Людмила Давыдовна. Она могла бы командовать полком при артобстреле. Голос у нее был зычный. Так вот она, исходя из моих голосовых данных, прочила меня на свое место, когда она выйдет на пенсию. Но моя тренированная глотка не шла ни в какое сравнение с возможностями моих соседок. Веселье наростало. Один мужчина даже сделал стойку на руках. Брюки задрались и были видны волосатые ноги и хлобчатобумажные носки. Борода доставала до пола. Я подумала, как, наверное, неловко чувствует себя его жена. Когда праздник подошел к концу, мы получили приглашение от Гиси на ближаший шабат. Гися тоже занимала какое-то место в верхушке общины. Гисина семья была не из вернувшихся к ответу. Ее отец во время войны, Великой отечественной, на фронте соблюдал кашрут. Что это значит, представьте сами. Иногда он ел только хлеб с водой, что бы не нарушить заповедь.
Когда мы вышли из зала, где проводилось торжество, Шолом-Бер отозвал меня в сторону.
- Я хочу тебя познакомить с одним мужчиной.
Я поняла, что рекомендации Оры достигли Израиля раньше меня.
- Он разведен, у него две дочери. Его жена не захотела разделить еврейский образ жизни. Он работает на хорошей работе. (Я не буду писать где, потому что, если меня прочтут ашкелонские, они поймут о ком речь). Может, ты обратила внимание, он так танцевал! Даже на голове стоял.
Я сослалась на усталость, я все-таки две ночи не спала, и обещала подумать. Думать я долго не стала. Меня смутили два момента (кроме стояния на голове): развод из-за религии и две дочери, которых воспитывает мама и с которыми папа общается. Во-первых, мне казалось, что расхождение во взглядах на религию не повод для развода. Во-вторых, его дочери по выходным всегда будут лучше моей, которую он будет видеть каждый день. Сейчас во втором я продолжаю быть уверена, а вот в первом сомневаюсь. Кстати, все, что потом я слышала об этом моем несостоявшемся женихе, говорило о том, что человек он, действительно, очень хороший.
Всю неделю мы занимались неотложными делами: открывали счет в банке, получали удостоверения личности, стали на учет в министерство абсорбции. А так же осваивали магазины. Тогда я впервые столкнулась с израильтянами и их отношением к новым репатриантам (олим хадашим). Как у людей загорались глаза, когда они узнавали, что я в стране два (три, четыре, пять...) дней. Меня даже обнимали на улице незнакомые люди. Обычно это выглядело так: мы все семьей идем открывать счет в банке, дорогу спрашиваю я. "Эйфо банк?"- обращаюсь я к прохожему. Он что-то начинает объяснять. По моему тупому выражению лица он начинает что-то подозревать. "Сколько времени ты в стране?" - эту фразу я знала. "Два дня." Он хватает меня за руку и ведет в банк, хотя до этого шел в другую сторону.
К вопросу сватовства Шолом-Бер не возвращался, приняв мое молчание, как отказ. В пятницу мы пошли в гости к Гисе. Кроме ее семьи и нас, была еще молодая пара и мужчина, по виду бухарец. Гисина семья, как я уже сказала, была религиозной не в первом поколении. Мужа Гися, солидного седоватого мужчину с роскошной бородой, называла Буми. Я спросила, почему она зовет его Буми, если он представился как Авраам. Оказалось, что, когда он играл в футбол за университетскую сборную, у него было прозвище Буми. Ничто человеческое не чуждо даже детям больших раввинов.
После благословения вина и всех полагающихся молитв началась достаточно светская беседа. Молодой парень, недавно женивщийся и, по этому поводу, все время ходящий с молодой женой по гостям (пригласить молодых в гости - благословение дому), рассказывал о своей поездке в Америку. Он восхищался американскими полицейскими, как может восхищаться интеллигентный мальчик-очкарик крутыми парнями из боевика. Неожидано в беседу вступил другой гость, Яша, так звали бухарца. Он не в тему рассказал, как его остановила полиция и искала наркотики. По тому, как он это рассказывал, у полиции были все основания для подозрений. Потом Яша еще пытался умничать, запутался в слове "аббревиатура". Я объяснила остальным, что Яша имел ввиду. И дальше меня уже понесло. Кто со мной знаком, тот знает, как я умею потоптаться по человеку, не выходя за рамки приличий. Дело в том, что по поведению Гиси, я доперла, что Яшу пригласили для меня. Потом мои догадки подтвердились. Когда Гися нас провожала, она сказала: "Я так понимаю, что Яша тебе не понравился..." В ответе она не нуждалась. Спустя какое-то время, я снова получила приглашение от Гиси. Мама и брат взбунтовались и не пошли. Они и в прошлый раз с трудом вынесли пение нигунов (мелодия для голоса без слов) Буми. "Напился, так веди себя прилично!" - сказал мой брат, когда мы вышли из гостей. Так что, в этот раз мы пошли вдвоем с Ларисой. Приглашенных, кроме нас, было шестеро: Тамара с дочкой Леной (ростовчане, приехавшие на месяц раньше нас) и папа с тремя сыновьями. Мальчики были погодки, старшему лет 10. А папа оказался не религиозный, он, конечно, был в кипе, но вид абсолютно светский. Я была очарована мальчишками. Живые, но в то же время воспитанные. Гися отозвала меня на кухню и рассказала, что папа мальчиков - вдовец. Я поняла, что мои ставки падают. Из "завидной невесты", которой предлагают жениха "на должности", я превратилась в "невесту капризную", которой уже сватают не религиозного жениха. Меня это позабавило. Я честно сказала Гисе, что, если бы к мальчикам не прилагался папа, я бы согласилась. После этого меня больше не сватали. Дело в том, что я совершила ужасный поступок, который перечеркнул всю мою предыдущую репутацию - я переехала из района ХАБАД в светскую часть города.

Продолжение следует...

запись создана: 27.05.2009 в 00:12

К моменту отъезда в Израиль я была настоящей еврейкой. Я соблюдала субботу уже давно. Для курящего человека не курить двадцать пять часов было не просто. Вокруг Ростова, естественно, не было эрува (такого забора, внутри которого можно переносить вещи в субботу) и я привязывала ключи на резинку вокруг пояса, когда шла гулять в субботу. Я не ездила, не смотрела телевизор и не прикасалась к выключателю. Зато я сама делала кидуш (субботнее освящение вина), т.к. мужчины в доме не было. К тому времени я уже год соблюдала кашрут. Эльяшив приезжал ко мне домой и кашировал кухню. В Ростове было всего 15 семей, которые соблюдали кашрут, я была среди них. Однажды в Ростове несколько месяцев не было резника, и, соответственно, кашерных кур. Мы все это время ели исключительно рыбу. И одевалась я как положено: длинная юбка (я до сих пор имею слабость к таким юбкам), локти закрыты, вырез на ладонь от ключиц. Правда, все мои кашерные наряды были неимоверно приталенны и очень мне шли. И еще я носила парик. Красивое каре. Или шляпки.
Самолет из Ростова в Израиль вылетал по воскресеньям. Накануне отлета Ора нас с Ларисой пригласила к себе на встречу субботы. Прощальную вечеринку для меня Ора уже устроила раньше. Со всеми воспитателями школы. А теперь она хотела попрощаться лично. Ора жила далеко от меня, нужно было ехать на автобусе. А так как, с начала субботы (в пятницу вечером) и до исхода субботы (в субботу вечером) ездить нельзя, то ночевать мы остались в квартире, где останавливались девочки-практикантки из Израиля. Учебный год закончился и квартира пустовала. Кроме того, что из гостей мы ушли поздно, по-настоящему встречают субботу не только вином и вкусной едой, но и песнями, в чужой квартире уснуть я не смогла. На утро мы снова были у Оры. И только вечером мы попали домой. Как раз к этому времени пришли прощаться мои подруги. Прощались мы до двух ночи. А в шесть за нами должна была прийти машина, чтобы везти в аэропорт. В четыре часа я отправилась мыть голову под тонкой струйкой холодной воды, у нас, как всегда летом, отключили воду. Две ночи я уже не спала.
В аэропорту не было ничего особенного, привычное хамство таможенников и суета. Только один таможенник долго листал Тору, наверное, надеялся найти наглядное пособие по расчленению христианских младенцев. А другой пытался отобрать у мамы лекарство от изжоги. Мой брат был в своем амплуа. Его тоже накануне провожали. И закончили провожать в аэропорту. Поэтому состояние и настроение у него было соответствующее. На вопрос таможенника, что за провода видны в сумке на рентгене, он расслаблено ответил: "А хуй его знает!" Таможенник стал выступать, что заставит распаковывать сумку. Толик, мой брат, сказал: "Тебе надо, ты и распаковывай". И сел на пол, привалившись спиной к рентгену. Сумку пропустили.
Мы поднялись в самолет....

Продолжение следует...

запись создана: 25.05.2009 в 23:38

Наступил новый учебный год. 2000-й. Мои, уже, семилетки перешли во второй класс. Мне, помимо воспитательской работы и надзора за кашрутом, дали часы преподавания традиции.

А в конце сентября по телевизору прошел сюжет о дикой расправе палестинцев над двумя резервистами, по ошибке заехавшими на палестинскую территорию. Толпа арабов разорвала их живыми на части, а потом тела выбросили из окна полицейского участка, где проходила расправа. Тела привязали к машине и волокли по дороге. Так начиналась вторая интифада. Я начала собирать документы на выезд.

Сначала я думала ехать вдвоем с Ларисой, потом мама и брат присоединились к нашему решению. Денег катастрофически не хватало. Везде надо было платить. Взятки просто вымогали. Я взяла дополнительную работу бухгалтера. Бегала по инстанциям. Кроме ОВИРа с его заморочками, надо было еще и приватизировать квартиры. Документы я делала для всех, мама и брат приходили только в момент, когда надо было что-то подписать. Кроме этого, я учила иврит по самоучителю. Работа в школе текла своим чередом. В конце года я передала свой класс новой воспитательнице. Вот когда я выслушала все о моем демократическом методе воспитания! Мой класс оказался неуправляемым, хотя всегда считался очень спокойным и хорошим. Дети не восприняли метод команд. Воспитательнице пришлось переучиваться. Закончился учебный год. Лариса закончила 6-й класс, четвертого у них не было, и пошла в лагерь. Я же уже не смогла работать в лагере, я завершала свою беготню по инстанциям. Все время выплывали неожиданности. В последний момент папа Ларисы воспылал к ней отцовской любовью и отказался подписывать согласие на ее отъезд. Я у судебных приставов получила исполнительный лист по алиментам с огромным долгом. Вот этот лист я обменяла в присутствии нотариуса на согласие папочки на отъезд ребенка. Потом мне районо не дал разрешение на выписку несовершеннолетней дочери из квартиры. Дело в том, что я не смогла предоставить новую прописку по месту жительства в Израиле. Мои аргументы о том, что в Израиле нет прописки, принимались с недоверием. Ну где это видано, что бы не было прописки! Дала взятку.
И вот наступил канун отъезда.

Продолжение следует...

запись создана: 25.05.2009 в 01:16

Когда я взялась за ручку двери синагоги, я сначала посмотрела по сторонам, никто ли не видит, куда я иду. А шла я узнавать о еврейской школе для Ларисы. Школа тогда была маленькая и располагалась в синагоге, на той части, где не было молитвенного зала. Меня принял раввин Эльяшив Каплун, мужчина 32-х лет, худой и высокий. Он с трудом мог усидеть на месте. Передвигался он всегда бегом и перепрыгивал через две ступеньки, когда поднимался по лестнице. Позднее я узнала, что он приехал с женой и полугодовалой дочкой в Ростов из Израиля посланником Ребе для того, что бы возродить еврейскую жизнь в Ростове. О нем напишу отдельно, он и его семья заслуживают отдельного рассказа. Эльяшив посмотрел документы, погладил по голове мою русоволосую дочку и сказал: "Хорошая еврейская девочка!" Записались в школу мы не сразу. Сначала я решила попробовать. В июне в школе проводился дневной лагерь. Дети приходили утром, весь день их развлекали, возили на экскурсии, проводили различные занятия, а вечером родители забирали детей домой. Вот в этот лагерь я и записала Ларису. Когда мы пришли в первый день, нас встретила воспитательница средних лет. Она представилась, что ее зовут Мира, и спросила, как Ларису называют дома, к какому обращению она привыкла. Лагерь пролетел незаметно и в июле я, уже без всяких сомнений, записала Ларису в еврейскую школу. Школа эта, скажем прямо, была странная. Во втором классе было 5 учеников. И у них была учительница и воспитательница. Национальность учителей значения не имела. Школа платила за час в три раза больше, чем муниципальная школа и отбирала лучших педагогов города. Воспитательница должна была быть еврейкой, на ней лежала задача ознакомить детей с национальной традицией. Свобода в школе была необыкновенная, она слегка пугала вновь прибывших родителей. Меня, например, повергла в шок сцена, когда я, придя забирать ребенка, увидела, что детишки из второго класса вытащили из шкафа ящики на колесиках и катаются в них по коридору, деликатно объезжая директрису. Не мой немой вопрос директор ответила, что они считают, что ребенок должен прыгать и кричать столько, сколько у него в этом есть потребность, тогда на уроке он не будет страдать от переизбытка двигательной энергии. Учеба действительно в школе была на высоте. Но в кое-чем я отставала от своей дочери. Я абсолютно ничего не знала об иудаизме и еврейской традиции. Я начала читать, задавать вопросы, интересоваться. Я по-прежнему помогала в оформлении класса к праздникам, что также давало мне возможность узнать о них больше. Кстати, впервые увидев мезузы на косяках дверей, я приняла их за сигнализацию. Так и пошло, Лариса училась, а я старалась опередить ее на шаг, мама не имеет права не знать чего-то.

Продолжение следует...

запись создана: 25.05.2009 в 00:05

Пишет  artichock:

!!

26.06.2010 в 10:13

Пишет  _sunflower_:

Альтернативный флешмоб


Запостите и обрящете =)

URL записи

URL записи