Я тогда работала бухгалтером. Даже скажу больше, главным бухгалтером небольшой, но крепко стоящей на ногах, фирмы. Директором фирмы был мой давний друг, с которым нас связывали не только дружеские отношения, но и финансовые махинации еще до открытия фирмы. График работы у меня был свободный. Конечно, в квартальный отчет я и ночами сидела, но на работу с 8 до 5 мне ходить было необязательно. Иначе я, наверное бы, не выдержала. Терпеть не могу бухгалтерию. Но тогда это была единственная работа, которая приносила нормальные деньги. Лариса уже закончила третий класс. Начинался лагерь. Мне позвонила ее воспитательница, Надежда Яковлевна, и спросила не хочу ли я поработать в течении трех недель в лагере. Воспитателей в лагере не хватало. Потом, спустя год, я поняла почему не все воспитатели после учебного года соглашаются на лагерь. Меня ничего не держало, времени у меня свободного было много и я подумала, почему бы не поездить с детьми на экскурсии? Я была на тот момент подкованая в традиции и легко влилась в работу воспитателей. И она меня захватила. Все поездки я проводила на ногах возле водителя, лицом к автобусу, распевая песни и заводя детей : "Я хочу, чтоб Машиах пришел! Е! О! Я хочу, чтоб Машиах пришел! Е! О!" Мы вырезали, клеили, бегали, устраивали конкурсы и викторины. К концу лагеря Ора, жена нашего раввина, она занималась воспитательной частью школы, предложила мне работу воспитателя в школе. И я согласилась, не раздумывая. Когда мой директор узнал на какую зарплату я ухожу работать в школу, он просто покрутил пальцем у виска. Мне дали первый класс, который учился по системе 1-4, то есть шестилеток. Работать воспитатель должен был с 12, когда заканчиваются уроки и учительница уходит, и до 6, когда детей забирают родители. Я приходила к 8. Я приводила Ларису в школу и оставалась. На переменах я занимала своих шестилеток, в столовой следила, что бы все поели. И потихоньку заворачивала несъеденые бутерброды, чтобы скормить на следующей перемене. Вскоре Ора вручила мне толстую книгу. Это было пособие по кашруту. Она сказала, чтобы я все прочла, а потом сдала ей экзамен. Ора решила, что я болтаюсь во время уроков без дела и что я могу наблюдать за кашрутом на школьной кухне. Экзамен я сдала. Работа мне нравилась. Мне было не в тягость оставаться после 6-ти, если мы готовили концерт к очередному празднику. Я с удовольствием оформляла класс и придумывала обучающие игры. Тем более, что опыт активной мамы мне очень помогал. К каждому празднику мы с воспитателями писали песни, вернее слова на известные мелодии. В классе у меня было 7 человек. Кто скажет, что это мало, тот сильно ошибется. Это были еврейские дети, с еврейскими мамами и, что самое страшное, бабушками. В классе у меня была демократия. Я учила детей аргументировать и спорить. Я готова была выслушать аргументированный отказ делать домашнее задание. И приводила свои аргументы в пользу занятий. Шестилеток мне удавалось переспорить. Два раза в неделю я ходила на уроки Торы и традиции к Оре, которые она проводила для женщин. К концу года я была вымотана так, что если бы не моя любовь к летнему лагерю, я бы отказалась в нем работать. Так прошел год.
Продолжение следует...