XXIV
-А что, по-твоему, ускользнуло от моего внимания?
-Разве Вы не припоминаете, как в день нашего приезда, Вы гово-рили о том, что Рита не понимает красоты Венеры Милосской? Она тогда сказала, что ей больше понравилась скульптура в соседнем зале, и даже описала Афродиту и Пана. Но ведь Венера находится в Лувре, а Афродита в национальном археологическом музее Афин. Марго просто перепутала музеи. Слишком много поездок – слишком много впечатлений. Я это точно поняла только вчера, когда смотрела альбом об искусстве Греции. Но это был не единственный прокол нашей Риточки. Ей очень не хотелось выглядеть необразованной в Ваших глазах, Людмила Михайловна, поэтому она и болтала, как выразился Фил, об искусстве.
читать дальшеПомните, Антон Викторович, как Вы предлагали Рите позировать, если она задумает изобразить обнаженного мужчину?
-Это была шутка, - откликается Горлов. Марго тогда сказала, что моделью ей может служить какая-то скульптура – то ли Зевса, то ли Посейдона.
-Правильно. У Вас хорошая память, но дело в том, что эта скульптура находится в том же музее в Афинах. И последнее – помните, что сказала Рита, когда Славик предложил выстрелить по птице, которая напугала Людмилу Михайловну?
-Сейчас я вспомню, - морщит лоб Сергей Маратович. А, ну, конечно! Она сказала, что не стоит стрелять по птичке, если это сова, потому, что она приносит счастье.
-Лично мне эта фраза ни о чем не говорит, - замечает Веня.
-А вот и не так она сказала, - протестует Женя. – Было что-то о том, что сова – это птица богини. Якобы Рите и Славику об этом рассказывал гид на экскурсии, но Славик этого момента не помнил. А что это может означать, Надя?
-Только то, что Рита перепутала, где и с каким братом она была. Сова действительно считается птицей богини Афины, но об этом гиды рассказывают туристам именно в Греции. Об этом я тоже вчера прочла в издании, которое мне любезно одолжил Фил.
-Ну, хватит! – обрывает меня Филипп. – Не хватало еще мне по ночам слушать лекции о мифах Древней Греции. Будем считать, Надежда Николаевна, что ты нас с Риткой подловила. Она действительно прилетала ко мне в Грецию. Я сам ее об этом просил – надо же было нам налаживать отношения.
-Разумеется, лучше всего это делать в постели, – иронизирует Горлова.
-Ты бы хоть помолчала, – огрызается Марго. – Сама всю жизнь с моим мужем кувыркалась, а теперь меня берешься осуждать.
-Вовсе нет, - спокойно возражает ей Анаида. – Я даже рада, что не одна я в нашей семье такая аморальная особа. И давно у вас с Филом все это началось?
-Я думаю, что все это и не прекращалось, - размышляю я. – Иначе, зачем им было на протяжении всего времени демонстрировать всем взаимную неприязнь, даже враждебность.
-Да, тут я явно была лишней, - смеется Женя. – Правда я все-таки заставила красавицу-Маргариту ревновать ко мне мужика. Только не мужа как хотел Антон Викторович, а Фила. Ты ведь поэтому запустила в него ножом? – обращается она к Рите.
-Конечно. Мы же с Надей видели, как вы под елочкой целовались – вот я и психанула, - признается Марго.
-Я ей пытался объяснить, что между мной и Женей ничего серьез-ного нет, - добавляет Филипп, но она и слушать не стала.
-Ничего ты мне не объяснял, - вздыхает Рита, - сказал, что не обязан передо мной отчитываться и все.
-Может и так. Ты же замужем и ребенка собралась рожать. А я что - должен тебе верность хранить до старости?
-Ничего ты мне не должен, я действительно очень сожалею, что бросила в тебя этот клинок, добавляет Рита, глядя в сторону Зиборовой.
Людмила Михайловна сидит с таким выражением лица, что я готова поверить в то, что она может потерять сознание.
-Веня, будь добр, принеси мне мои таблетки, шепчет она полу - закрыв глаза.
-Да будет вам, Людмила Михайловна! Давайте я лучше налью Вам моей настойки. Выпьете – сразу полегчает.
-Нет, нет, от одного запаха твоего зелья я могу умереть.
Вениамин послушно отправляется за лекарствами.
-Просто кошмар, в каком мире мы живем! – философски замечает Шулепов.
-Эти откровения ранили Вашу чистую душу? – с вызовом спрашивает его Филипп. Тогда будет уместным вспомнить свой разговор с Антоном по поводу нашей фирмы. Я ведь стоял за углом веранды и слышал каждое ваше слово.
-Мальчишка врет! – для убедительности Сергей Маратович с та-кой силой хлопает ладонью по столу, что слышан нежный звон хрусталя.
-Могу воспроизвести вашу беседу в точности, - упорствует Фил.
-Антон советовал Вам подумать о своей старости. «Ты должен быть убедительным, чтобы Людмила тебе поверила» - цитирует Филипп слова Горлова.
-Ложь! – кричит Шулепов.
-Да, будет тебе, Сережа, - успокаивает его кузен. – Я действительно так говорил, потому, что искренне считаю, что Людмила и Сергей могли бы вместе провести остаток дней.
-Скорее всего, вы считаете, что не худо было бы вам завладеть моей фирмой, - говорит Зиборова, запивая водой очередную таблетку.
-Так вот, могу сказать вам однозначно. Что бы ни натворил Филипп – он мой единственный сын и наследник. Вам, дорогие мои, надеяться не на что!
-Вероятно, он на это и рассчитывал, когда убивал брата, - предполагает Сергей Маратович.
-Интересно, как он мог это сделать с ножом в ноге? – интересуется Женя.
-Если подумать, - начинает Веня, то Филиппу действительно смерть брата была выгодней, чем остальным.
-Венечка, Людмила Михайловна позаботилась и о твоем будущем, - перебивает его Рита. - В отличие от меня ты всегда числился в ее любимчиках. Она не забыла о тебе при составлении завещания, причем как первого, так и второго. Получается, что ты единственный, кто никого
не обманул, никого не предал. Это очень ценное качество – я тебя за это уважаю.
-А вот к тебе, Надя, мое отношение переменилось. Ну, хорошо! Удалось тебе вытащить на свет всю правду – поздравляю. Теперь все знают, что я не ангел, что Анаида жадная и подлая тварь.
-Осторожней в высказываниях, детка, - с ненавистью смотрит Горлова на Риту.
-Успокойся, я такая же шлюха, как и ты. Женечка от нас тоже не-далеко ушла, Сергей Маратович – старый ловелас с корыстными намерениями, Антон – просто жалкий интриган. Ну, скажи мне, Надя, что ты выиграла от того, что все это вылезло наружу?
-Да, Надюша, мне тоже интересно, включается в разговор Фи-липп,
-помогли тебе все эти психологические этюды понять, кто убил моего брата, или ты, таким образом, тренируешь свое логическое мышление?
-Это и есть твой следственный эксперимент? – устало смотрит на меня Зиборова. Что ж, ты убедила меня, что моя семья – это Содом и Гоморра, которые господь уничтожил за то, что в них не нашлось и десяти праведников. Мы все не без греха, но только один из нас убийца. Я хочу знать, кто убил моего сына.
-Пока я не могу этого сказать, - признаю я, но я уверена, что все, что сегодня выяснилось, имеет отношение к убийству.
-Я тоже так считаю, - подает голос Борис Борисович. – Как я понимаю, вы хотели сегодня восстановить события той ночи. Идея правильная, да и время подходящее. Разрешите и мне поучаствовать в этом мероприятии. Я буду следить за тем, чтобы каждый из вас делал именно то, о чем рассказывал мне на допросах. Хочу напомнить, что все показания зафиксированы в протоколах.
-Тогда мне надо сменить обувь, - заявляет Анаида. Той ночью на мне были босоножки на высоких каблуках. В них бегать невозможно, а мы ведь должны передвигаться по дому с той же скоростью?
-Желательно, - отвечает Дымчук.
-Боюсь, что для меня это невыполнимо, - опасается Филипп, - я ведь не смогу из-за раны в ноге ходить так же быстро, как тогда.
-Да, это проблема, - соглашается Борис Борисовичем. Давайте поступим так: я буду исполнять роль Филиппа Денисовича, а он проследит за нашими передвижениями.
-Согласен, - улыбается Фил, - хоть десять минут побуду следователем.
-Соседи сочтут нас ненормальными, если мы будем запускать ра-кеты, - ворчит Горлов.
-Ничего страшного, - возражает Женя, - мы же не каждую ночь это делаем.
-Филипп Денисович, - напомните мне еще раз обо всем, что вы делали той ночью, - просит следователь Фила. – Кроме того, Вам нужно сверить часы с Надеждой Николаевной. Как только Анаида Жоржевна будет готова, мы сможем начать.
Веня принес из кухни стул, чтобы Филипп мог расположиться в холле.
Теперь все готово, я смотрю на часы и объявляю: «Поехали!»
Я остаюсь в гостиной, Горловы выходят на веранду и поворачи-
вают за угол, Веня направляется в свою комнату и включает телевизор, а Людмила Михайловна и Сергей Маратович повторяют свой маршрут.
Женя и Дымчук в роли Филиппа выходят в холл. Следователь останавливается около лестницы. А девушка бегом поднимается на второй этаж, чтобы взять куртку.
-Нет, нет, - останавливает ее Филипп, - той ночью ты сначала за-шла на кухню, а потом пошла к лестнице.
-Не выдумывай! – отрицает его слова девушка. Я на кухню не за-ходила. Что мне там было делать?
-Не знаю, - говорит Фил, но я это точно помню. Ты задержалась на кухне на несколько секунд, и только потом побежала на второй этаж.
-Да, точно, я вспомнила, - соглашается Женя. – Я действительно прихватила на кухне яблоко, чтобы спрятать его в комнате Сергея Маратовича. Мне показалось глупым прятать яблоки по очереди – не хотелось на это терять время.
-Так ты успела спрятать яблоко в его комнате? – удивляюсь я.
-Ага. Только потом я об этом совсем забыла.
-А куда ты его положила?
-У него в тумбочке около кровати стоит какая-то шкатулка, я по-ложила яблоко туда.
Все кроме Вени и Фила отправляются в комнату Шулепова.
Сергей Маратович подходит к тумбочке и достает из нее деревянную шкатулку. Как только он ее открыл, по комнате начал распространяться запах, начинающего гнить яблока.
-Что же ты наделала! – повышает он голос на Женю. – Я же храню здесь паспорт и свидетельство о гражданстве, а теперь все документы запачканы в коричневой кашице, да еще и воняют.
-Зато у Жени добавилось очков, - замечаю я. – Филипп сказал, что ждал ее в холле не больше двадцати секунд. За это время она успела спрятать яблоко, взять куртку и вернуться. У нее просто не было времени для того, чтобы зайти в кабинет, а ведь еще надо было разбросать улики.
-Я же говорю, что не подходила к кабинету. Я почти уверена, что когда я брала куртку из своей комнаты, Славика в кабинете вообще не было.
-Откуда такая уверенность? – спрашивает девушку Дымчук.
В коридоре было почти темно, горел только светильник у окна. А под дверью их комнаты, - Женя кивает головой в сторону Риты, - была полоска света. Мне даже показалось, что я слышала, как там кто-то разговаривает, но утверждать этого я не могу.
-Я могу, - вдруг заявляет Горлова. – Теперь уж скрывать нечего, можно и прояснить обстановку. Женька говорит правду. Она действи-тельно промчалась в свою комнату и тут же дунула обратно к лестнице. Но в тот момент я не знала, что это она топает в коридоре.
-А где Вы были, уважаемая? – обращается к Анаиде Борис Борисович.
-Конечно в комнате у Славика, - без ложной скромности отвечает ему женщина. Сначала мы с Антоном пошли на веранду и стали пускать ракеты, но я замерзла, потому, что было открыто окно. Тогда я решила пройти через кабинет к себе в комнату, чтобы взять теплую накидку. Впрочем, все это я Вам уже рассказывала и это чистая правда. Я только не упомянула, что заглянула в спальню к Славе – я же знала, что он там ищет яблоко.
-Вероятно, излишне спрашивать у Вас, зачем вы туда заходили?
-Ну, поцеловались пару раз, а он стал настаивать, женщина на мгновенье замялась, подбирая слова, на более близком контакте. Я не соглашалась, потому, что мое отсутствие мог заметить муж. Славик был пьяный, поэтому не хотел меня отпускать – вот мы и замешкались около двери.
-Вы все делали около двери, - не удержалась от укора Рита.
-Перестань разыгрывать из себя оскорбленную невинность, - тут же нашлась с ответом Анаида Жоржевна.
-Значит, шаги Жени вы слышали, - уточняет Дымчук.
-Шаги слышала, но Женю не видела, - продолжает Горлова. Потом Славик меня отпустил, и я вернулась на веранду к Антону.
-Вы обратно тоже шли через кабинет? – спрашивает следователь.
-Конечно, это намного ближе. Если бы я воспользовалась лестни-цей, то мне надо было бы пройти весь коридор, а потом пересечь холл, чтобы попасть в гостиную.
-Но, когда Вы ушли, Вячеслав оставался в своей комнате?
-Нет, он держал меня за руку и вышел вместе со мной в коридор. Правда, когда я уже шла по кабинету в сторону лестницы, то слышала, как хлопнула дверь. Может, Славитк вернулся к себе, а может, вошел в кабинет – этого я точно не знаю.
-Слушай, Ида, а ты зажигала в кабинете свет, когда шла на веранду? – задает вопрос Зиборова.
-Нет, а зачем? Дверь-то и без света хорошо видна.
-Значит, свет зажег сам Славик, - делает вывод Людмила Михай-ловна.
-Так как появились новые подробности, нам следует их обсудить, - говорит Дымчук, поэтому давайте прервем следственный эксперимент и вернемся в гостиную. Надо, чтобы Филипп Денисович и Вениамин Богданович приняли участие в нашем обсуждении – может, и они что-нибудь новенькое вспомнят.
-Только давайте сначала прикинем, сколько времени убийца мог находиться в кабинете, - предлагаю я.
-Не возражаю, - соглашается Борис Борисович, - я попробую по-вторить его действия на максимальной скорости, а Вы, Надя, засекайте время по часам.
Всей толпой мы подходим к кабинету. Я засекаю время, а Дымчук изображает, как он входит в кабинет, поднимает руку и нажимает на курок. Он имитирует действия убийцы, разбрасывая воображаемые улики по комнате. Следователь не забыл сделать вид, что кладет на стол мою ручку, потом он дважды взмахнул рукой в воздухе.
-А это что, было? – не понимает Шулепов.
-Так убийца запачкал ворот рубашки Славика губной помадой, - отвечает ему Анаида.
Все эти действия Борис Борисович проделывает три раза подряд. Каждый раз он тратит на свои действия почти одно и то же время – от пятнадцати до семнадцати секунд.
Потом мы спускаемся на первый этаж и обнаруживаем, что ни Филиппа, ни Вени в холле нет.
-Женя, пригласите Вениамину Богдановича в гостиную, - просит девушку Дымчук.
Однако на ее стук в дверь никто не реагирует. Тогда следователь рывком открывает дверь на кухню, где мы и застаем повара.
-Вы же должны были находиться в своей комнате, - упрекает его следователь.
-Но вас так долго не было, что я решил приготовить кофе. За ужином почти никто ничего не ел, а уже скоро утро.
-Хорошо, спасибо. Мы ждем Вас в гостиной.
-Почему ты ушел из холла? - спрашиваю я Филиппа, удобно расположившегося в кресле в гостиной.
-А куда вы запропастились? Я больше здесь не останусь – мне так не интересно, - отвечает он.
-Потерпи! Сейчас будет интересно, - говорит ему Рита. Оказывается, убийца находился в кабинете не меньше пятнадцати секунд, но это была не Женя.
-Да, - с вздохом облегчения произносит Женя. - Мне повезло, что Анаида в это время была в комнате у Славика и слышала, как я пробегала за курткой и обратно. Потом мы вместе с тобой были на улице, а в дом я вернулась, когда ты уже лежал в холле с порезанной ногой. Больше я никуда не отлучалась – значит, я не убийца.
-Получается, что так, - подтверждает слова девушки Борис Борисович. Можно считать, что непричастность к убийству Евгении Мироновны установлена.
-Вы что-то хотели мне сказать, Людмила Михайловна, - поворачивается он к хозяйке дома, - или мне показалось?
-Нет, не показалось. Я вот, что вспомнила: я и Сергей находились в моей спальне – это Вы уже знаете. Потом он пошел в мою ванну, а мне в это время понадобилось воспользоваться туалетной комнатой. Поэтому, прежде чем выйти из спальни, я прислушалась. Нет ли кого-нибудь в коридоре.
-Видите ли, Людмила Михайловна была не совсем одета, - поясняет Шулепов.
-Господи! Да кому нужны твои подробности, - перебивает его Зи-борова. Так вот – я отчетливо слышала, как открылась дверь рядом с моей комнатой. Тогда, естественно я не придавал этому значения. Потом стало тихо, и я быстро пошла в конец коридора. Так вот – я точно знаю, что в кабинете уже горел свет. Если Ида его не зажигала, значит, там уже находился Славик. Вероятно, он зажег свет, чтобы написать ту самую записку.
-А дверь в кабинет была закрыта? – заинтересованно спрашивает Дымчук.
-Да, но свет пробивался из комнаты. Это заметно, когда в коридоре горит только ночник над окном.
Людмила Михайловна, - обращаюсь я к хозяйке дома, - а Вы слышали какие-нибудь шаги на лестнице или в коридоре?
-Мне кажется, что да, - в голосе Зиборовой звучит сомнение. - По-моему, звук шагов доносился снизу. Я подумала тогда, что кто-то поднимается по левой лестнице. Я же хотела вернуться в свою комнату незамеченной, поэтому и испугалась звука шагов.
-Простите меня за неделикатный вопрос, - извиняющимся тоном говорит следователь, - но, сколько времени Вы провели в туалетной комнате?
-На часы я не смотрела, но, наверное, не меньше минуты.
Веня вносит в комнату поднос с чаем и кофе, а Дымчуку предлагает самую большую чашку:
-Борис Борисович, попробуйте мой фирменный напиток. Готов поспорить, что он гораздо полезней кофе.
-С удовольствием, - следователь делает большой глоток из чашки, предложенной ему поваром, и выражение его лица меняется.
-Вениамин Богданович, кроме Вас этот божественный напиток еще кто-нибудь употребляет?
-Увы! Мало кому дано понять, что не все то полезно, что вкусно.
-Я бы даже сказал, что все, что вкусно, то и вредно, - замечает Дымчук, - но я готов рисковать своим здоровьем ради хорошего кофе.
Веня ничего не говорит в ответ, и укоризненно качая головой, наливает Борису Борисовичу чашку ароматного кофе.
Фил, откровенно зевая, поглядывает на часы.
Заметив это, Дымчук говорит:
-Вероятно, нам придется отложить проведение следственного эксперимента – вы уже все устали, а мне не хотелось бы злоупотреблять вашим терпением.
Однако все в один голос высказывают свои возражения.
-Нет уж! Давайте все закончим сегодня, – перекрикивает всех Же-ня.
Ее поддерживает и Людмила Михайловна:
-Борис Борисович, я прекрасно понимаю, что Ваш рабочий день уже давно закончен, но я прошу Вас о помощи. Поймите, мы все это время живем в таком напряжении, что Вы должны сделать для нас ис-ключение.
-Кроме того, завтра все могут разъехаться и еще неизвестно, когда мы соберемся под крышей этого дома в том же составе, - поддерживает хозяйку Веня.
-Ну, если никто не возражает, - нерешительно говорит следователь, - давайте попробуем установить, где каждый из вас был в момент выстрела.
-Этот вопрос мы уже обсуждали, - говорю я, но трудность заключается в том, что не все слышали звук выстрела. Я точно знаю, что я была на веранде. Славик к тому моменту отсутствовал меньше шести минут.
-Я тоже был на веранде, только с другой стороны, - подает голос Антон Викторович.
-А я в этот момент спускалась по лестнице, ведущей из кабинета на веранду. Была уже на последних ступеньках, - говорит Анаида. – Спускалась я медленно, потому, что на босоножках, как видите, очень высокие каблуки, к тому же я была в длинном платье. Я совершенно не сомневаюсь, что это был выстрел – я ведь была недалеко от кабинета. Поэтому я сразу сказала Антону, что надо пойти наверх и посмотреть, что там случилось.
-Совершенно верно, - кивает Горлов в знак согласия с женой.
-А ведь Анаида могла быть в кабинете, а не на лестнице, как говорит, - сомневается Филипп. – Ее алиби подтверждает только муж.
-Фил, если ты не веришь Антону, то поверь в то, что, если бы я застрелила Славика, вы бы никогда не нашли на столе эту дурацкую записку, - возражает Горлова.
-Убедительно, - соглашается с ней Дымчук. – А Вы, Женя, что скажите?
Я же была во дворе, поэтому ничего не могла услышать, да к тому же с веранды запускали ракеты.
Моя очередь? – смотрит на следователя Сергей Маратович. – Я уже говорил, что выстрела не было. То есть, я хочу сказать, что, возможно, мне помешал шум воды – я же стоял под душем, но разговор Нади и Антона о том, что их насторожил какой-то звук, я запомнил.
-Когда я зашла в спальню, Сергей был еще в ванной, - говорит Людмила Михайловна. Я думаю, что выстрел прозвучал, когда я находилась в туалете, иначе бы я его обязательно бы услышала. А в туалете хорошая звукоизоляция, к тому же шумела вода.
-Я у себя в комнате смотрел телевизор, поэтому ничего не могу сказать насчет какого-нибудь странного звука, напоминающего выстрел, - разводит Веня руками.
-Да, ящик орал так громко, что шумно было даже в холле, может, поэтому я и не услышал звука выстрела? - предполагает Филипп
-Я могу сказать то же самое, - коротко заявляет Рита.
-Отлично! – говорит Дымчук. – Теперь, пожалуйста, выслушайте меня, не перебивая. Если будут вопросы или возражения – выскажите их позже. Итак, исходя из всего сказанного, я прихожу к выводу, что возможность выстрелить в Вячеслава Шулепова, была только у Сергея Маратовича и Людмила Михайловны. С Надеждой Николаевной и Антоном Викторовичем – все ясно. В момент убийства они находились на веранде и даже разговаривали между собой. Алиби Анаиды Жоржевны подтверждает ее муж и тот факт, что записка, адресованная Юше, осталась лежать на столе в кабинете. Маргарита Алексеевна вошла в гостиную секунд через пять после выстрела, как утверждает Надя, и у нас нет оснований, ей не верить. За столь краткое время Рита не могла добраться из кабинета в гостиную, тем более что она еще успела бросить нож в Филиппа Денисовича.
Сам Зиборов не мог застрелить брата, так как был ранен в ногу и лежал в это время в холле. Конечно, некоторое время его никто не видел, но с таким ранением, а тем более кровотечением, он не смог бы подняться на второй этаж.
Так как Филипп не терял сознания, он обеспечивает алиби не только Плющеевой, но и Вениамину Богдановичу, который не смог бы незаметно для него подняться по лестнице, ведущей на второй этаж.
Теперь я готов выслушать Ваши возражения.
-Я хочу, чтобы вы сочинили хотя бы один – пусть даже самый невероятный мотив, который мог бы меня заставить убить сына, - вспыхивает Зиборова. А, кроме того. Вы забываете, что убийца смог выбросить губную помаду в мусорное ведро на кухне.
-Я готов поклясться на любом суде, что Людмила Михайловна не подходила даже близко к кухне, - заявляет Веня.
-Ты что же все время смотрел на дверь кухни? – недоверчиво спрашивает его Горлов.
-Нет, конечно. Но я старался быть рядом с хозяйкой, потому, что опасался за ее здоровье.
-Вспомните хорошенько, - просит всех Шулепов. Я и Люда стояли вместе на лестнице, когда она упала в обморок. Я еле-еле успел подхватить ее на руки, а потом отнес ее в спальню. Я был с ней, пока меня не заменил Веня. У нее действительно не было возможности выбросить губную помаду.
-У нее не было, – соглашается Рита, а у Вас была. Вы могли это сделать после того, как ушли из комнаты Людмилы Михайловны, но до приезда милиции.
-Значит, я являюсь единственным подозреваемым, - вскакивает со стула Шулепов. – И что бы я теперь не говорил – мне уже никто не поверит!
-Ну почему же? Я, например, почти уверен, что Вы не могли быть убийцей, неожиданно изрекает Борис Борисович. – Я уже говорил Надежде Николаевне, что это убийство было тщательно продумано. Преступник хорошо ориентировался в доме, знал о порядке вещей, а Вы здесь впервые. Не буду говорить об отцовских чувствах, но смерть сына Вам ничего не давала. Конечно, между вами сложились конфликтные отношения, и я бы мог предположить убийство в ссоре или драке. Но здесь совершенно другой случай.
-Вот к чему мы пришли, - хватается руками за голову Анаида Жоржевна. – Труп есть, а преступника нет.
-Вы, как хотите, а я пойду спать, пока мы все не сошли с ума, - говорит Филипп.
-Веня поможет тебе подняться, - беспокоится Зиборова за сына. Потом она обращается к Дымчуку:
-Борис Борисович, Вы за рулем?
-Нет, меня подбросили к вам по пути знакомые, а сами поехали в Ростов.
-Тогда вы должны переночевать у нас – не добираться же вам до дома пешком.
-Мам, ты не забыла, у нас же все комнаты заняты, - напоминает ей Фил.
-Ничего, Сергей может лечь в библиотеке.
-Зачем же беспокоить Сергея Маратовича, - возражает Дымчук, - я сам могу отлично устроиться в библиотеке.